Друзья, что за детский сад? Я захожу на ролевую и вижу, что кто-то кого-то гнобит, ставит минусы, троллит и тп. Мы вели не одну ролевую игру, но ни на одной такого хамского поведения игроков не было. Я убедительно прошу вас прекратить все эти ругани и цеплялки и играть в свое удовольствие. Я понимаю, что не со всеми можно быть друзьями, но если не получается наладить отношения, просто старайтесь избегать столкновений с человеком, который вам неприятен.
В игре я тоже попрошу воздержаться от едких флудовых комментариев. Если игра идет так, значит надо подстраиваться. Командовать будете в личных эпизодах. А еще обращайте внимание на посты других игроков и не игнорируйте действия других персонажей.

Открыты два сюжетных квеста Эпизод #4. "Безоружные" и Эпизод #5. "О, Гретхен, опомнись, куда мы идем?". В эпизод № 4 участников в ходе игры забирает с собой Штефан Аконит. За водой могут идти все желающие. Кто не хочет с утра участвовать в массовых квестах, тем добро пожаловать в личные эпизоды. Договариваемся с такими же свободными игроками и вперед к написанию постов. Если что, администрация всегда поможет вам с идеями, пишите запросы.

Помним про кнопку РПГ-топа (желтая наверху справа) и жмем на нее каждый день. Поднимаем наш форум и делаем его еще активнее.

Выражаем огромную благодарность Штефану Акониту за написание квестов и Леону Голдману заведение флудового и игрового раздела. Ну и конечно спасибо всем активным людям нашего проекта. Мы вами гордимся и любим)

Привет, ребята! на форуме вынужденная смена админского состава. Прошу любить и жаловать нашу отчаянную горячую штучку Letiсia Blair и брутального мужчину со стальными нервами  Stefan Aconite! По всем вопросам теперь смело можете обращаться к ним.

Уважаемые мои и любимые люди.
Настал момент, когда "не прошло и года" (серьезно, год еще не прошел), и мы подводим итоги 2014 игрового года.
За это время мы окрепли, встали на ноги, сбросили лишний балласт и обросли крепкой раковиной. Никакие лишние людишки не просочатся в нашу суровую выживальщицкую компанию.
И на фоне всего этого особенно светло и прекрасно выглядят ваши посты и ваша игра.
Поэтому хочу объявить о том, что все посты этого года перечитаны мной заново, перепесочены и проанализированы.
И мастерский состав с трудом и большими метаниями (в виду огромного и сложного выбора) все же определил людей, которых мы хотим сегодня наградить.
Итак, товарищи бойцы, прошу внимания.
За беспрецедентную способность чувствовать гармонию своего внутреннего мира и окружающей Вселенной, за потрясающие образы и душевность, за удивительную тонкость натуры и естественность, -  Награду "Лучший игрок 2014 года" получает наша любимая и несравненная Летиция.
Прошу тебя, козявочка, сохраняй свое тепло и свою чувствительность. И помни, что тебя всегда окружают друзья и наша поддержка.

Стопроцентным победителем в номинации "Лучший пост 2014 года" -  объявляется Рахиль. Эта потрясающая женщина четыре раза подряд занимала пьедестал "Лучшего поста недели". И сложно было представить, что кто-то другой займет это место при таких раскладах.
Рахиль, детка, в твоих текстах я вижу шелестящую листву джунглей, слышу вопли и шорох чащи. Почти чувствую запах и готов оглянуться, ожидая увидеть за спиной мелькнувшую тень. Спасибо за это мастерство. Спасибо за глубину и четкость образов. Как хороший писатель - ты не рассказываешь. Ты показываешь.
Спасибо. Продолжай писать так же ярко и сочно. Мы все любим твои тексты.

ПОСТ-ПОБЕДИТЕЛЬ. Рекомендуется к прочтению.

Вопли Старка давили на слух. Напрягало уже не столько то, что там происходит, в зеленом подлеске, как сам факт крика. Душераздирающего, мать его, продолжительного крика. Рахиль безумно захотелось тишины. Тишины и спокойствия. Матерь Божья, это так много?!
Но с другой стороны, пока Старк так орал, как резаный, была надежда что он жив. Даже более того, глотка у него уж точно сейчас цела, раз он так вопит. И жить он будет как миленький, пока хватает силы легких выталкивать из себя воздух. А раз к человеческим крикам не добавлялось ни яростного кошачьего, ни нового человечьего то, вероятно, всё там не так уж и плохо...
«Хоть бы… — Рахиль  была сейчас готова молиться любым незнакомым ей богам и надеялась, что зверь один».
Время затянулось в бесконечную петлю и о том, что реальный мир вообще существует, а происходящее – не дурной сон, напоминала сейчас лишь тяжесть ножа в руке. Нож против дикой здоровой кошки… игрушка, блин. Но лучше уж хоть так, чем совсем без ничего, с голыми руками против клыков и когтей.
«Черт!»
И Честеру совсем худо. Чем ему помочь, кроме как циничного, но честного: «Добить», Алира не знала. Но Ник и Сэм держались. А Диана и Летиция и так не маленькие. Хотелось верить…
Когда Старка вытащили на поляну, Рахиль застыла, словно оцепенев.
Её никогда не пугал вид крови. Да и к ранам она была равнодушна, как и к ужасу, который застывал на человеческом лице и в глазах. В пустом, лишенных осмысленности, взгляде. В человеке в такие моменты могла жить лить боль. И она одна правила всем бал. Но Старк сохранил здравомыслие. Александр, несмотря ни на что, держался.
— Мы с Мигелем видели в чаще ягуара. — Под принятым острым взглядом ей захотелось выругаться. Бляха, да почему у неё такое впечатление, что он не поверил ей сперва? Или под сомнения поставил?!
Растерянная отрешенность сменилась злобой и раздражением. Выдыхая напряжение, девушка сделала несколько шагов по поляне: размять ноги, не стоять столбом, занять себя делом. Внимательно слушая, не пропуская ни единого слова, она цепким взглядом изучала пестрое зеленое многообразие вокруг них.
«Думай, Алира, вспоминай… Ну же!»
Кровоостанавливающие растения. Кровоостанавливающие, мать их, растения. И плевать, как давно это было. Есть же знания и навыки которые, как говорят, не пропьешь. А раз не пропьешь, то и сидением на заднице дома, в четырех красивых стенах, не загубишь.
Что там было? Кора? Да... Кора нескольких деревьев обладает нужными чудесными свойствами. Наверное, их даже больше чем "несколько", но других она просто не знает. И еще кустарник один... но кустарник растет у водоемов, если не прямо в воде, а одно из деревьев на песчаной почве. Черта с два, нихрена под ними почва не песчаная. Что остаётся?
Она хмурится, закусывает губу. Позволяет себе даже прикрыть глаза. Воспоминания слишком далекие и тусклые, прерываемый более живым в памяти, ярким и красным, человеческим криком.
«Черт!»
Итак… Что ещё? Дерево Жизни. Высокое, такое не пропустишь если знаешь что ищешь именно его. Распространенное в джунглях Амазонки, что немаловажно. Его хорошо знают, любят и широко используют коренные жители, а заезжим гостям и туристам обязательно предлагают настойку на его коре, чтобы снять физическую усталость после длительных походов по джунглям или согреться после ливня. Кажется, им бы всем здесь такая настойка сегодня не помешала… Из Чучуаши, как его ещё называли местные, можно было получить противовоспалительное и обезболивающее.
«Прекрасно, конечно… но каким образом это сделаю здесь и сейчас я, даже если найду дерево? Не сырую же кору давать Старку жевать…»
— Ягуар убил бы меня. Вцепился бы мне в глотку, но я удержал его. Руками. За ошейник.
— Что?
Да он бредит. Ей безумно захотелось, чтобы он бредил. Чтобы это не было правдой. Хищник-одиночка — куда ни шло, хотя нападение на человека, который был в составе группы, не вписывалось в рамки логики и попытки понимания зверя. Даже если их двое – леопард умная тварь, она всегда расценивает четко свои силы и в схватку, где может быть неизвестный исход, не вступит; не будет рисковать.
Но ошейник… Вне зависимости от того, хочется в это верить или нет, но это расставляло факты на свои места.
Тогда становилось понятно, почему зверей было двое. А ещё… Они здесь не одни.
Вспоминая след, и куда он вёл, Рахиль надеялась, что не в их направлении. Не там, где должен быть хвост упавшего самолета. Хорошо бы ещё, конечно, если и не в направлении оставленного лагеря у носовой части... а то возвращаться им будет некуда и незачем. Но лучше думать пока что о себе и постараться спасти их маленький отряд, в котором и так практически две потери.
Надежда на то, что раз здесь есть прирученные звери, то будут и люди, не оставляла за собой приятного ощущения легкости и облегчения. Рахиль куда как с большей уверенностью была готова уже принять факт того, что здесь, скорее, скоро начнётся охота на людей.
«Ручной леопард. Две кошки в лесу. Это только здесь – две. Не считая того, сколько их может быть где-то по клеткам  и тех, что дикие. Не учитывая жуков, пауков и проклятых москитов. Змей и отсутствие у нас питьевой воды и бесконечные шансы скончаться от какой-нибудь заразы. Добро пожаловать в Бразилию, детка.  — Ситуация раздражала наличием лиц, о которых, скорее, нужно заботиться, чем они сами это сделают». И учить. Если они вообще все сегодня выживут, то нужно будет устраивать экскурс в прекрасный мир здешней живой природы, её полезных растений, не очень полезных тварей и того, как добыть себе пару глотков воды, от которой ты не протянешь ноги через пару дней, если не быстрее. И они научатся. У них выбора не будет.
Но сейчас весь отряд в совершенно не завидном положении…
«Ник, а что сделал бы ты? — Бессмысленная злость на мироздание, граничащая с подступающей то ли паникой, то ли истерией, до добра не доведёт».
Что сделал бы Ник? Как поступил? Ну кроме того, что устроил бы свою собственную охоту на тех, кто занимаются тут возможным разведением и дрессировкой хищников. Причем не самых приспособленных и созданных для этого хищников. Нику хватило бы “ума” и отряд бросить к чертям собачьим и раненых. Старк для него никто, левый мужик. На детей и женщин ему похер будет, тоже чужие люди. И куда как важнее, что если не убьешь ты, то убьют тебя. Рахиль этот закон хоть знала, но не жила по нему.
Да и куда ей, девице, лезть то? «Было бы в руках что-то существенное…»
Пока оказывали первую помощь Алексу, Рахиль, ещё раз обходя поляну, подобрала с земли, почти у самых кустов, ветвь шириной в обхват её руки и длиной немногим больше, чем метровая, разветвившаяся в две стороны. Вернувшись снова ближе к центру их временной неудачной и вынужденной стоянки, присев на корточки, приложив усилия, обломала лишнее и, как казалось, ненужное. Чем хороши джунгли – почти все деревья прямые. Никаких суков, никаких тонких лоз, которые растут в самых неожиданных местах. Просто ни-че-го. Прямой ствол, на высоте минимум в два три метра от которого только могут начаться какие-то ветки.
Дерево было молодым и мягким, с сырой, от недавнего дождя, корой,  и легко поддалось ножу. Алира даже не надеялась, что может быть легко. Но когда выяснилось, что это так, успела попутно разочароваться. Но поспешно и зря, к сердцевине дерево было хорошим и годным, не прогнившим. Срезая ножом, пусть и неаккуратно, ненужное слой за слоем, Рахиль постаралась максимально заточить будущую рогатину. Если, конечно, это, вообще можно так назвать. Можно  будет этой хренью что-либо сделать или нет, Вербен не знала. Но это тоже лучше, чем совсем ничего. А когда адреналин еще ударит в голову, то убить можно хоть казенной ложкой…
Оставляла последние срезы, сильнее заостряя концы, она уже поднимаясь на ноги и выдвигаясь в середине отряда. Пестрая зелень джунглей больше не казалась безопасной.
«Интересно, как их контролируют? — У Рахиль никогда даже собаки своей не было. У отца – были. Два боевых питбуля. Твари, по мнению Алиры, уродливые, лишенные хоть какого-либо эстетизма и, что было для девушки одновременно удивительно и  характерно, преданные лишь хозяину. Они боялись отца. В прочем, как и многие другие… В этом Рахиль понимала этих собак. Понимала, но всё равно предпочитала сторониться. Не хотелось испытать на себе захват их челюстей.
Как дрессировали этих собак Вербен в подробностях не знала. Но отчего-то была уверена, что методы укрощения и устрашения собак, подчиненных и собственных детей её отец использовал в любом случае одни и те же.
Но как дела обстоят с леопардами?
«Свисток? — Мысль показалась здравой и не лишенной смысла». В конце концов, если зверей отпустили, то как ещё им могут подать сигнал и отдать команду?
Хотя с трудом верилось в то, что такую большую дикую кошку можно приручить. Сломить и заставить подчиняться себе настолько безропотно, что она забудет, что джунгли для неё дом родной и память предков не даст о себе знать. 
— Ник, — её словно током ударило от пришедшего совершенно внезапно осознания того, что «Николас» сокращается так же, как и «Доминик», до простого и звучного…
— Держи, — девушка протянула рогатину парню. Отдала бы, наверное Блэр, если бы ту не вооружили ранее топориком. Диана казалась слишком растерянной и испуганной. А Сэм ребёнок... Хотя Николас недалеко от последней ушел. 
«Взрослеть всегда приходится против воли. Кажется, со вчерашнего вечера вы с ней и так уже стали лет на десять старше, да?»
— Бить в грудь или под глотку… — Добавляет, сжав и разжав несколько раз пальцы свободной руки, чувствуя, как неприятно саднит пальцы.
«Неженка…»
Хотелось развеять остатки подкравшегося миража. Казалось, что если оглянуться, то она увидит брата. Живого, улыбчиво дерзкого, уверенного, в любом случае и при любом раскладе, лишь в своей бесповоротной победе.
— Сэм, — слова звучат тихо. Так, наверное, и должно быть. А ещё лучше бы совсем шепотом. Но какой в этом смысл, когда их дыхания и разящего от Старка на версту запаха крови явно хватит, чтобы вычислить где они и что они. — Здесь растение одно растет. Кустарниковое. Его узнать можно по цветам. Соцветиям даже. Фиалкового цвета… часто еще белого. Может быть, знаешь даже или видела – брунфельсия. — Цветок давно стал декоративным и успешно цветет по всему миру, но мало кто ожидал бы, наверное, увидеть его здесь, в джунглях Амазонки, которая для него является родиной.
— Если увидишь на пути – скажи. Хорошо?

Следующую номинацию я оглашаю с ёкающим сердцем и тонной сочувствия. "Лучший трагический пост 2014 года".
У каждого из нас в этой игре случилась трагедия. Но не для всех она стала началом конца. Кто-то пережил ее легко, как мы с братом. Кому-то повезло, и он никого не потерял.
А кто-то лишился всего. И эта потеря так ярко и хлестко полоснула по тексту, что стекающие по сердцу капли крови видно невооруженным взглядом.
Честер, маленький колючий ядовитый ежик. Ты всегда хамишь, всегда рычишь и всегда окружен своей собственной непрошибаемой броней. Ты думаешь, что тебе нечего больше терять. Даже жизнь твоя - лишь подобие жизни. И самое главное - ты уверен в том, что мог бы сделать больше. В единственно важный момент.
И твоя трагедия и твоя боль отражается в каждой твоей строчке.
Не могу не отметить это мастерство и этот талант. Присуждаю тебе эту номинацию без всяких сомнений.

ПОСТ-ПОБЕДИТЕЛЬ. Рекомендуется к прочтению.

Огромных трудов стоило мне отговорить маму лететь со мной и Погом, хоть она и боится летать, мама все равно порывалась полететь, потому что волновалась за меня. К счастью, отца дернули на работу, и с близнецами Тал и Вик сидеть было некому, вот мама и осталась. А мы с Погом полетели в Рио, куда на конференцию поехал один знаменитый своим мастерством хирург. Забавно, все мужики в нашей семье курят, а рак достался только мне. Ну да ладно. Я как-то быстро с ним смирился, как-то обошелся без истерик, взывающих к Создателю и напоминающих, как это не справедливо. Я обошелся без всего этого.
Честер сидел на проходе, его брат Пог посередине, а возле иллюминатора женщина. Братья смотрели ужастик на планшете, предоставленные авиакомпанией фильмы им были не по душе, а пиратские записи с иностранных кинотеатров и кое-что из "классики", которую парни определили для себя лично и перелет будет не такой утомительный. На моменте в "Зловещих мертвецах", когда девушка очень отвратительно облизывала лезвие канцелярского ножа, попутно разрезая язык, Пог решил отлучиться в туалет. Честер поставил на паузу.
- Пошел сблевать? - пошутил я, за что получил по репе. Пог ушел в хвост в поисках уборной, а я просто сидел, когда вдруг борт тряхануло. Если я скажу, что я не струхнул, то это будет ложь. Я струхнул и сдержанно поёжился, сидя в кресле и посмотрел в проход, в поисках брата. Борт снова тряхануло и я уже хотел было отстегнуться, но Пог уже спешил обратно, ибо стюардесса что-то там сказала. И тут все испортилось. Начисто. Свист давящий на уши и самолет накренился, Пог схватившись за мое кресло чуть не скатился по проходу, я тут же схватил его за руку, желая потянуть к креслу, но не вышло. На моих глазах хвост отрывался как корочка от спелой булки, моего брата начало тянуть вниз и я схватил его обеими руками.
Честер что-то кричал Погу, а тот цеплялся за кресло и руки младшего брата, который держался только благодаря туго затянутому ремню. Ладони у обоих вспотели и тяга и скорость, воздуха не хватало, все это навалилось разом на них обоих, но Дэлсоны упорно держались за руки ровно до тех пор, пока рука старшего не выскользнула из хватки младшего и того выкинуло кубарем на улицу.
- ПОГ! - заорал Честер, срывая голос. Брат просто исчез из виду, остальное он не мог вспомнить.
Я сижу сжимая грудь руками, в этом чертовом кресле, по моим кроссовкам течет чья-то кровь, а мне насрать. Я не удержал его. Я не смог удержать его. Я не уберег собственного брата! Мне больно и я плачу, согнувшись пополам сидя в этом чертовом синем кресле, я не чувствую как давит ремень и как подгребает к горлу кашель, мне как-то наплевать сейчас, мне кажется... что я видел... как его разрубило осколками... как моего брата превратило в фарш...
Меня трясет и полностью игнорирую абсолютно всех, кто рядом, кто стонет, кто плачет, кто молится этому убогому Богу и кто, мать вашу пытается меня растормошить!
И кто заткнул Мэта?

Следующая номинация присуждается персонажу, которому я тоже очень сочувствую. Он остался один на один с толпой дикого необузданного туземного племени и их ручными зверями. Он стал свидетелем того, как легко и просто убивают обыкновенных пассажиров боинга. Тех, людей, с которыми он разговаривал несколько минут назад, делал перевязки, уверял в том, что все будет хорошо.
Не будет. Вы все умрете. В номинации "Самый кровавый пост 2014" побеждает Остин Крюгер.

ПОСТ-ПОБЕДИТЕЛЬ. Рекомендуется к прочтению.

- Сама знаешь, да? Господи Боже…
Остин судорожно захлопнул дверь кабины изнутри и привалился к ней спиной.
- Боже… Арианна… Ты дура! Ты чертова дура, Боже, они убьют нас. Из-за тебя.
Девушку трясло точно так же, как и его самого. Сердце выпрыгивало из груди, а дыхание было поверхностным и частым. Она опустилась в кресло второго пилота. Здесь на полу валялось кресло первого пилота. И здесь везде была кровь Леона. Того самого Леона, которого и Крюгер, и Арианна так яростно защищали от помешавшихся от горя и шока людей. Того самого Леона, которого всего несколько часов назад два злобных ощетинившихся ирландца откручивали от пола вместе с креслом, а потом снимали с пронзившей его ветки, словно румяный прожаренный шашлычок. Того самого Леона, с которым Остин столько вечеров провел в развеселых пьяных кутежах и застольях. И сейчас его рвали на части. Разрывали зубами и когтями дикие звери. А дьявольские туземцы кололи и кололи его копьями, ядовитыми дротиками и каменными ножами, или что там у них есть. Остин почти видел перед глазами все эти картины. Фантазия у него всегда была живой и яркой.
За дверью закричали женщины. Сначала одна, а потом вторая. Отчаянно, словно погибающие в когтях орла зайцы. Так кричат только на пороге смерти. Высоко, тонко и пронзительно, словно голос рвался не из легких, а из самой души.
- Боже… Господь Всемогущий… - голос Остина упал до шепота. Он сидел на полу под дверью, закрыв лицо руками и беззвучно рыдал. Потому что за дверью был смертельный ужас. Такого страха Остин не испытывал никогда в жизни. Ни разу.
Вопли оборвались хриплым клекотом.
Это была не война. Не катастрофа. Не чрезвычайное обстоятельство. Это было убийство. Истребление. И страшнее этого дикого пещерно-животного охотничьего мероприятия Остин никогда ничего не мог себе представить, как оказалось. На них охотились. Их хотели убить и сожрать, словно кроликов. Выпотрошить, вынуть кишки, посолить и сожрать. Без остатка.
В дверь снаружи заскреблись, легонько возя по обшивке чем-то жестким и острым. Остин вздрогнул и затравленно скосил глаза. Нет…
- Нет, - шепнул он едва слышно, - Они не смогут. Двери… бронированные. Против проникновения террористов… Замки не вскрыть снаружи. Они не зайдут, Арианна… Арианна…
Он зажал руками рот и зажмурился, когда снаружи в дверь глухо ударили. Кулаком или рукоятью ножа, или копьем… или что у них там еще есть. Звук вышел негромким и словно бы далеким. Дверь в самом деле была толстой.
Остин смотрел на кровь на полу. Она уже свернулась и высохла. Длинные узкие потеки уходили в угол – самолет немного накренился, и кровь вчера стекала по наклонной. И теперь на полу был вычерчен черно-кровавый спрут. Чудовищный и безобразный. Это единственное, что осталось от Леона.
В дверь снаружи колотили время от времени. То тише, то громче. Слышались глухие голоса, гортанные и резкие выкрики. Они обсуждали между собой, наверное, как именно они приготовят двух врачей, когда голод или другие причины выманят их из кабины пилотов наружу.
Остин закрыл глаза и закусил губы. Лицо его было мокрым от слез. Но он не замечал этого.

Следующая номинация должна немного разбавить мрачную атмосферу наших джунглей. "Самый позитивный и смешной пост 2014". Думаю, все помнят шикарную троицу: мрачный часовщик, псих-художник и маленькая девочка?))
Наверное, да. И то, что Космический Пират - не совсем адекватен, понятно многим. Но все же, мне кажется, его настрой безобиден и в душе у него светло и кристально чисто. Он вышел смешным и забавным персонажем. Поэтому награду в этой номинации я с чистой совестью присуждаю Джону Кольту.
Вот пост, в котором впервые появляются Адмирал Дуб, Полковник Кольт - космический пират и юнга Каспер. Чертовски мне нравится этот текстик))

ПОСТ-ПОБЕДИТЕЛЬ. Рекомендуется к прочтению.

Когда суровый сосед многообещающе посулил устроить несчастному Кольту ампуташки, Джон замер на мгновение, с гримасой комичного ужаса на лице, а потом отчаянно замотал головой, выражая бурный протест. Нога была дорога ему как память.
Джон искоса смотрел на то, как Алекс сажает малютку Шелли к нему на колени и дает ей строгие указания наблюдать за Кольтом. И за этим незнакомым почти, угрюмым и злым лицом он видел Фрэнка. Брат… вел бы себя точно так же. Говорил бы то же. Смотрел бы совершенно идентично. Ни капли одобрения. Ни слова поддержки. Только это извечное «оболтус», «когда ты человеком станешь» и «горбатого, видать, могила исправит». Джон помнил эти слова просто как звуки, которые достигали его ушей, но не проникали в сознание. Он не понимал этих слов. А вот тон, выражение лица и эмоции Фрэнка он помнил прекрасно. Лучше всех его доводов и доказательств. Фрэнк бесился при одном взгляде на брата. Джон был настолько талантлив, что мог вывести старшего Кольта из себя, едва появившись на пороге и не успев вымолвить ни слова. Одним только выражением лица. «Дебил» - читалась в глазах Фрэнка единственная мысль, посвященная младшему брату. «Самый натуральный дегенерат. Никогда не повзрослеет. Никогда не успокоится. Никогда не сможет вести себя как мужчина, а не как ребенок. Конченный. Безнадежный».
- Ну что, Каспер? – Джон сморгнул и во все зубы улыбнулся девочке, сидящей у него на коленях, - Вот мы и остались вдвоем. Как думаешь, наш друг вернется? Должен вернуться. Не может же он нас с тобой бросить, правда? Мы ведь с ним друзья. Знаешь, - Кольт задумчиво выпятил нижнюю губу, - он ведь вытащил меня из самолета. Я там так больно ударился головой, а еще у меня в ноге торчала вот такенная железяка, честное слово, я не вру. – Джон развел руками, показывая какого размера чудовищная штуковина проткнула ему ногу. По всему выходило, что его всего пронзило едва ли не насквозь. – Она воткнулась мне прямо вот сюда, под коленкой, и… вылезла! Прямо с другой стороны. Кровищи было море. И ужас как больно. Просто кошмар. Но мой друг поднял меня на руки и вынес из самолета. Представляешь?
Конечно, если бы я был на его месте, я поступил бы так же. Сделал бы то же самое для него. А еще он на самом деле не такой злой, как сейчас. Когда мы все только садились в этот самолет, он уступил мне место возле иллюминатора. Ты же представляешь, как круто лететь возле окна. Видно почти все, что делается внизу. И дома такие крохотные. Но вообще-то если честно, то домов я вообще не увидел. Только поля и лес. И облака. Но все равно. Жалко, он не говорит, как его зовут. Придется придумать ему позывной. Как тебе, Каспер. Как думаешь, как мы его назовем?
Джон мог болтать несколько часов без остановки. Этот факт был проверен его сотрудниками не раз и не два. Но на этот раз ему не удалось показать все свои риторические таланты. Алекс вернулся раньше. Бросил к ногам Джона крепкую палку и уселся рядом.
- Ты же хотел лопату поискать? Кирку? Вперед, нога у тебя  теперь временная и деревянная. Можешь не благодарить.
Кольт завороженно глядел на этот самодельный костыль, потом повернулся к Монтелю. Алекс успел заподозрить неладное, но было уже слишком поздно. Джон крепко обнял своего соседа и, всхлипывая, благодарил его, невнятно бухтя ему куда-то под ухо. Когда Алексу удалось оторвать и отпихать от себя бестолкового дурня, он увидел, что в глазах Кольта и правда стоят счастливые слезы, едва-едва не пролившиеся.
- Смотри, Каспер! – Джон улыбался ослепительно ровной улыбкой. – Я же говорил, что мы с ним друзья. Он вернулся. И принес мне геройскую тросточку. Ну или это геройский костылик.
- Спасибо тебе еще раз. Огромное. А что до деревянной ноги… Подумаешь. Зато я буду космическим пиратом, чей корабль потерпел крушение на чужой планете, страшно враждебной и населенной дикими людоедами. Ты, Каспер, будешь моим юнгой. Юнга – это такой важный человек, который мечтает стать капитаном. А наш друг, - Джон снова с обожанием взглянул на Алекса, - он будет прославленным в космических сражениях контрабандистом. И его зовут… Адмирал Дуб! Точно. Он очень суров и не знает слов любви. Но глубоко в душе Адмирал Дуб тоже человек. И ему в тяжелой ситуации очень нужна дружба и поддержка. А что это значит, Каспер? Это значит, что только мы с тобой – юнга Каспер и полковник Кольт – сможем стать Адмиралу настоящими друзьями… потому что больше никто не выжил. Нам нужно держаться вместе. Ты согласна со мной?
- И вот, - Джон назидательно поднял вверх палец, - теперь мы переходим к главному. Нам нужно починить наш корабль. И времени терять нельзя. Ни секунды. Потому что злобные людоеды все ближе. И их ручные крокодилолеопарды уже унюхали наш след. Поэтому нужно собрать все, что только может оказаться полезным. И починить корабль. Теперь тебе понятно, юнга? Понятно, почему я должен сейчас встать и пойти на поиски всякого нужного инвентаря? Чтобы спасти наши жизни.
И Джон уже в третий раз за вечер сделал попытку подняться.

В следующей номинации я не мог выбрать одного победителя. И поэтому награду получают две наши несравненные девушки, которые каждый божий день желают нам всем доброго утра, делятся новостями, общаются и поддерживают уют и тепло в нашем очаге. Когда бы я ни вернулся с работы, после тяжелых будней в наш дом - тут всегда меня ждут. Тут всегда есть две прекрасные хозяюшки, которые улыбнутся, посочувствуют, приободрят и дадут заряд бодрости и позитива. Поэтому кому как не им вручить награду "Самый активный флудер 2014". Мои красавицы - Летти и Эллен. Я счастлив, что вы у меня есть. Без вас здесь бы ничего не вышло. Спасибо вам, девочки.

У нас осталось две номинации. И обе они интересные.
Первая восхищает меня лично, потому что пост этот я получил в ответ в своей игровой ветке.
Номинация "Самый эротичный пост 2014". Интересно? Да? А уж мне как интересно было. Так вышло, что никто у нас пока не разжился подобными постами, но это дело поправимое. И наш призер стал первой ласточкой в этом деле. Наша ветка только началась, и я уверен, что дальше будут поводы получать новые призы этой номинации.
А сейчас я хочу назвать имя победителя в этом разделе. За чуткость, за тонкую нежность, за притягательность и тепло, за изгибы и дрожь в руках... я хочу, чтобы этот приз достался тебе, моя козявочка. Летиция Блэр!

ПОСТ-ПОБЕДИТЕЛЬ. Рекомендуется к прочтению.

Летиция сидела и тихонько начала зашнуровывать высокие ботинки. Ноги гудели и вообще-то не желали снова оказываться в тесной из-за отека обуви. Но с другой стороны Штефану виднее, а вдруг случится что-то, что потребует срочного бега из их убежища или что-то ещё? В общем, противиться Летиция не стала и медленно. Не торопясь пронизывала шнурки в дырочки, иногда подтягивая их.
Штефан сел рядом, не так чтобы девушка могла чувствовать тепло его тела, но присутствие чувствовалось каким-то странным напряжением. Она просто замерзла, не поворачивая головы. Вслушивалась в ответ Штефана.
Этот мужчина ей был приятен. С ним очень комфортно и спокойно. Летти наслаждалась этим уединением.
- Ну, хоть кто-то из всего лайнера достиг своей цели, - она посмотрела на Штефана с улыбкой, - вот вам джунгли, ягуары и охота. А зрители в качестве бонуса, - хохотнув, она продолжила шнуровать ботинок. А ноги-то горели адским пламенем, будто кто-то набросал тлеющих и острых углей ей в ботинки.
Аконит забрал таблетки, Летти почувствовала тепло его пальцев, и это было так… Щекотливо, что ли. Ей очень нравилось прикасаться к людям. Через прикосновения ведь можно отдать частичку своего тепла, настроения и даже мира. А почему бы и нет? Простое прикосновение может привнести в настроение, целую бурю эмоций.
Летиция тихонько и беззлобно рассмеялась.
- Ладно, «особо» наседать не буду. Но я все равно буду заступаться за Элли. Она слабая, а у нас у всех нервы на пределе, но бедняжка и так много испытала, чтобы мы тут ещё на неё рычали. А вы… Вы чудесные братья, Штефан, - Летти посмотрела в его блестящие в тени глаза, - у меня нет никого, и я могу только восхищаться тем, как вы дружны и слажены. Так что… Я почти понимаю, - она снова хохотнула и опустила взгляд. Летиция привыкла говорить честно, особенно это касалась её чувств и мнения. Вот и сейчас она сказала абсолютную правду.
Аконит молча пересел к ней лицом, и в самом прямом смысле отобрал у неё ногу, начиная расшнуровывать обувь. Блэр не сопротивлялась, только откинулась, шумно выдыхая. Штефан продолжал все объяснять и попутно разувал её. Ногам стало чуть-чуть прохладно, к счастью Блэр уже вытерла их салфетками и теперь аромат «тысячи солдат» был не страшен ни ей, ни массажисту. Первое его прикосновение к её стопам причинило боль. Летти тихо зашипела, но не дернулась. Ноги продолжали гореть. Вскоре боль уступила место наслаждению.
- М-м-м-м, - сладко промычала она, прикрывая глаза, а на губах растянулась улыбка, - боже, как это прекрасно, - девушка откинулась на ящики и приоткрыла один глаз, - давай не будем о джунглях. О шоке и о прочем, этого у нас завтра будет дохера. Можно я чуть-чуть помолчу и побалдею от такого сервиса обслуживания от бразильского охотника? – она и не думала издеваться, просто вот так подчеркнула открывшееся ей «звание» Штефана. Улыбка не сходила с её лица, иногда Блэр тихонечко хихикала, когда становилось очень уж щекотно, но больше тихо мычала, стонала и почти урчала, как большая домашняя кошка. Впрочем, как и всегда она наслаждалась моментом и перепавшей ей нежностью.
- Осторожнее там, я боюсь щекотки, - сказала она, когда Штефан начал разминать ей вторую ногу, - это просто восхитительно. Ты Бог массажа, - Летти едва ли успела расслабиться, как Аконит надавил на особенно больное место, - ау. Ау-ау-ауу, - быстро-быстро затараторила Блэр, слегка выгнувшись в спине. По телу пробежали мурашки, от места прикосновения рук Штефана до самой макушки, заставляя кожу на затылке чуть ли не завязываться в узелок, а соски тут же затвердели, их напряжение без труда можно было заметить даже в такой темноте – на Летиции была лишь рубашка. Опираясь на руки, Летти снова села и с улыбкой посмотрела на Штефа.
Внизу живота сладко заныло.

Ну и последняя номинация добавлена по просьбам и бесконечному нытью моей сестры. Номинация "Экшен 2014".
И я скромно отдаю эту медальку себе. Потому что я офигенный молодец.
Почитайте этот пост. На самом деле, он мне нравится.

ПОСТ-ПОБЕДИТЕЛЬ. Рекомендуется к прочтению.

Штефан остановился. Замер на месте прямо там, где шел – посреди раскуроченного салона между кресел. Одной рукой он поддерживал пацана со спины, второй фиксировал его руку на своих плечах, практически вытаскивая мальчишку на себе. То, что он сейчас услышал, парализовало Аконита на месте. Он медленно повернул голову, вглядываясь в лицо парнишки. Бледное, болезненно худощавое, с тонкими заострившимися чертами, на виске царапина, на лбу огромный синяк, и глаза – совершенно пустой взгляд. Штефан узнал его безошибочно.
- Штеф, он там не один.
Мигель вжался спиной в стену, сидя на полу и глядя на брата через коридор. В правой руке он держал пистолет, а в левой запасную обойму. 
- Да ты что, гений! – зло и насмешливо бросил Штефан, сидя у своей стены в точно таком же положении, как Мигель. Он ухмыльнулся мелкому, а потом на секунду выглянул из-за угла в коридор и дважды выстрелил. Едва он успел убрать голову, в стену влепилось несколько пуль. Штефан дернулся и поморщился от близости попаданий. – Ччерт. Перезаряжай, чего хлебалом щелкаешь.
Мигель уже вставил новую обойму и передернул затвор.
- Сколько их там? – младший Аконит поднялся на одно колено, готовясь прикрывать.
- Минимум еще четверо, но думаю, больше. Давай.
Мигель выставил руку с пистолетом в коридор и, плавно поводя пистолетом сделал восемь выстрелов вслепую. Под прикрытием его огня Штефан снова выглянул в коридор и выстрелил всего однажды, прицельно. И снова оба ушли в оборону.
- Третий готов. Перезаряжай.
- У меня последняя.
Штефан кивнул, заводя руку за спину. Через секунду он кинул брату запасную обойму. И следом коробку патронов. 
- Штеф, откуда они знали, что мы придем?
- Да откуда я знаю? Значит, кто-то нас слил.
- Крыса в ФБР?
- Может быть.
- Штеф… мы провалили задание?
Старший Аконит внимательно посмотрел на брата. Это было его первое дело в ФБР. Он словно ребенок, мечтающий о Рождестве, едва ли не прыгал выше головы, когда получил извещение о переводе и приказ работать под командованием брата. Он очень хотел быть героем. Таким, каким в его глазах был старший брат. Первое дело. И тут такая подстава. Они должны были зайти вдвоем, тихо и культурно вынести дверь, взять за жабры посредника, тряхнуть его, и приволочь в отдел. Все просто и красиво. Кроме того, что вместо одного паршивца в номере отеля их оказалось семеро, все с пушками наголо и очевидно в ожидании пламенной и сердечной встречи с Аконитом, который им к тому времени стоял поперек глотки. И хотя Аконита, ко всему прочему, оказалась еще и двойная порция, ситуации это все равно не меняло. Семеро против двоих – это охренительный перевес. Но Штефан не собирался просто так дать прикончить себя и своего брата.
- Провалили? Аж десять раз. Провалил задание тот, кто умер раньше положеного. А я пока не собираюсь. И тебе не позволю. Понял меня?
- Да. – Мигель снова передернул затвор, - Готов.
- Отлично. Тогда слушай. Когда я брошу гранату…
- Что??
- Заткнись. Заткнись, Мигель и слушай меня!
- Так точно.
- Когда я брошу гранату, ты встанешь и побежишь к лестнице. Побежишь так, чтобы я подумал, что ты гребаный олимпийский чемпион, ты понял меня? Я тебя прикрою.
- А ты как?
- Я выберусь. Главное – вынеси флешку.
Мигель тронул ладонью нагрудный карман куртки. Там лежала флешка, которую они всего двадцать минут назад вытащили из почтового ящика внизу. Ящик был местом передачи информации. И Акониты наконец-то пожали плоды своих трудов – у них в руках была информация.
- Штеф…
- Чего еще?
- Ты точно выберешься?
Штефан пару секунд смотрел на брата, а потом кивнул:
- Обещаю. Готов?
- Так точно, сэр.
Штефан вынул из-за пазухи осколочную гранату. У Мигеля расширились глаза. Их обоих тут контузит, без вариантов. Штефан - чокнутый сукин сын. В коридоре отеля… гранату… никто из этих говнарей после такого не поднимет голову… Штефан гений. Пусть волной накроет и их обоих, черт с ним, они буду готовы. А вот те, что засели в двести пятом с автоматическими винтовками – нет. Мигель с восторгом посмотрел на брата. И Штефан криво ухмыльнулся в ответ. Как всегда.
А после все было очень быстро. Мигель выпустил еще одну обойму, давая Штефану секунду на то, чтобы примериться и швырнуть гранату точно в цель. Оба Аконита синхронно отвернули лица от коридора и зажали уши руками. Взрывная волна была такой плотной, что все эти ухищрения почти не помогли. В ушах отчаянно зазвенело, а голову словно забило ватой. Перед глазами плясали багровые пятна. Штефан развернулся, вскочил на ноги и в этой ватно-звенящей тишине увидел, как Мигель встает навстречу. Мелкий покачнулся, но быстро сориентировался и помчался к выходу. А Штефан, словно под наркозом, не скрываясь вдоль стены побежал в противоположную сторону - к двести пятому номеру отеля «Вест Лидия». Штефан не оглядывался. Он был уверен, что Мигель все сделает правильно. В этом коридоре наглухо блокировались любые радиосигналы. Акониты не смогли вызвать подкрепление. Но вряд ли именно для этого тут стояла «Пелена». Штефан уже догадался, но Мигелю не сказал. В номере наверняка была взрывчатка. И «Пелена» стояла на всякий случай. Чтобы случайный сигнал или звонок не подорвал все к едреной фене. Пальба здесь продолжалась уже минут двадцать. Двое Аконитов оказались сильными противниками даже для семерки отлично вооруженных козлов. Поэтому внизу уже наверняка мнет задницу полиция, и скоро приедет Ковец со своими цепными гиенами из антитеррористического. Вот уж единственный раз в жизни, когда Штефан будет рад видеть Анну Ковец. Плевать на нее, она хоть и овца, но свое дело знает отлично. Главное, что Мигель будет под защитой. И флешка у него. Идеально.
Штефан подлетел к двери, сходу всадил пулю в легкое бритому под Котовского бугаю, а потом, сунувшись в номер, понял, что делать тут особо нечего. Граната была осколочная. Оборонительная. Разлет осколков до трехсот метров. В номере площадью восемь на четыре от троих людей остался только теплый, крупно нарубленный фарш. Штефан шагнул в комнату, и у него в кармане зазвонил телефон.
- Да мать твою… - Аконит прыгнул быстрее, чем его мозг смог объяснить хозяину принятое им, мозгом, единолично жизненно важное решение. И только летя вниз с высоты второго этажа по узкой алюминиевой трубе пищевого подъемника, Штефан услышал над своей головой оглушительный грохот взрыва. «Ты понял?» – уточнил мозг. «Я похож на идиота? Конечно же я понял. Они сняли «Пелену». И все те, кто пытался мне дозвониться, – дозвонились. Мне повезло, что зазвонило у меня, а не в соседнем номере. Иначе моя отлично прожаренная задница сейчас уже летела бы в сторону Аляски».
Штефан рухнул на дно подъемника, раздавив чайный сервиз, изрезав руки и обварившись свежим кипятком. В бешенстве от повторной контузии и всего происходящего вокруг, он ударом ноги вынес дверцу и вывалился в кухню отеля. Служащие в панике уже покидали помещение.
Штефан кое-как поднялся и вышел в коридор, чертя за собой по плитке, коврам и паркету полосы частых алых капель.
Когда он выбрался в фойе, там уже работала Ковец. Ее ребята поднимались по лестнице, а сама она держала за отвороты куртки Мигеля. Штефан видел, как она тряхнула его раз и другой, взяла обеими ладонями за лицо и чуть приподняла его голову, заглядывая в глаза и что-то спрашивала. А Мигель… Он смотрел на нее совершенно пустым взглядом. Безжизненным и потухшим.
Когда Штефан встал за плечом у Ковец, он с трудом, сквозь вату контузии расслышал ее слова:
- Мы найдем его. Мигель, все будет в порядке, слышишь меня? Ради бога, парень, приди в себя. Ты ему еще понадобишься. Не сдавайся. Не смей думать о том, что он погиб. Такое говно как твой брат просто так не сдается.
С тех пор Штефан никогда не называл Ковец овцой. И Мигелю не велел.
И теперь, через несколько лет, стоя в разодранном на куски самолете и глядя в глаза совершенно незнакомому пацану, Штефан видел тот же взгляд. Пустой. Без тени осознанной мысли и искры жизни. Взгляд смертника, понимающего, что – всё. Вот он какой – конец жизни. Дальше только пустота. Ватная звенящая тишина. Пустая ладонь. Гулкое эхо без ответа. Чай на двоих. Лишняя сигарета в пальцах. Музыка в плейлисте, которую терпеть не можешь. Не твоя порнуха на диске. Красная рубашка в твоей белой стирке. Ботинки на кровати. Недоеденная цветная капуста на тарелке. Брат.
Штефан судорожно вздохнул.
- Сочувствую. Мне жаль. Очень. – Штефан понимал, что все, что он сейчас говорит – так тупо и неуместно. Поэтому предпочел просто заткнуться. Он представить себе не мог, что делал бы на месте этого пацана. Аконит набычился от одной только этой мысли. Он нахмурился и закусил губы.
- Пойдем.
Под ногами что-то звякнуло. Штефан присмотрелся, а потом осторожно нагнулся, придерживая пацана, и поднял с пола стограммовую бутылочку коньяка. «Пейте дерьмовый коньяк Аэрофлота США, и вы проведете все отведенное на ужас полета время – за занимательной блевотой в сортире». Именно такой слоган должен украшать эти долбаные бутылки, но все равно это было лучше, чем ничего.
Штефан спустил пацана на землю по трапу, снова взвалил его на себя и потащил в сторону врача. По дороге он усмотрел Мигеля, который на пару с Летицией вовсю колдовал с костром. Жив, засранец. Жив, слава Богу. Слава, черт возьми, Богу. Я так рад, Мигель.
Усадив пацана на спинку кресла, с мясом вырванную из основания и выброшенную на землю, Штефан вынул из кармана коньячный фланец, свинтил пробку и, приложив горлышко к губам мальчишки, влил ему в рот добрый глоток.
Пацан закашлялся, половину выплюнул, но часть все же попала по назначению.
- Спирт медицинский, пей – не болей. – Штефан не знал, как смотреть в эти глаза. Поэтому он дернул Остина за рукав.
- Эй, док. Тут парень… не знаю, как его зовут. Он брата потерял. Присмотри за ним, ладно? А то он может, думаю… учудить. Если что – зови меня, ладно? Я буду здесь, рядом.